Можно ли думать о женственности, когда вокруг идут боевые действия? Как постоянное присутствие угрозы меняет восприятие мира? Героини специального проекта Super продолжают ходить на работу, встречаться с друзьями, заботиться о родителях и строить планы на будущее. В преддверии Международного женского дня редакция поговорила с жительницами Донбасса — о том, почему они решили остаться в своих родных городах, как изменились их ценности и что помогает бороться со страхом и тревожностью.
Донецк — мой родной город, но воспоминаний о нем у меня не так много. Я с раннего детства занималась художественной гимнастикой и все время проводила на тренировках. В 18 лет я открыла собственную студию фитнеса. Когда начались сильные бомбежки, я какое-то время пыталась поддерживать бизнес на плаву, но в такой обстановке это было невозможно. Я перешла на дистанционный формат и сейчас тренирую онлайн. Опыт, приобретенный во время пандемии, помог выстроить все процессы. Конечно, мне не хватает живого общения, но возможность продолжать делать то, что ты любишь, — это уже немало.
Из прошлой жизни я больше всего скучаю по прогулкам. По какой-то легкости, когда можно было пойти на вечеринку с подружками и всю ночь протанцевать. Сейчас в городе нет места, где удается расслабиться, забыться. Даже в работающих заведениях, несмотря на музыку и кажущуюся привычной обстановку, все совсем по-другому. Много мужчин в военной форме, в воздухе висит напряжение.
События последних лет научили меня еще больше ценить родных и близких. Я обратила внимание, что чаще говорю родителям и брату, как сильно их люблю. Некоторые мои знакомые уехали в другие страны, а их мамы и папы остались в Донецке. Страшно представить, что они чувствуют, когда не могут дозвониться.
«Раньше я много работала, чтобы ставить перед собой цели на долгий промежуток времени: купить квартиру, сделать ремонт, куда-то поехать. Сейчас я хочу просто жить».
Бороться со страхом лично мне помогает сильное мужское плечо. У меня есть молодой человек, с которым у нас идеальные отношения. Саша — онкохирург, он родился и вырос в Донецкой области. Мы познакомились, когда у нас обоих в жизни был тяжелый период. Я теряла бизнес, который строила годами. Он оперировал в прифронтовой зоне и работал в авральном режиме. Наша история любви разворачивалась в военных реалиях — практически готовый сценарий фильма.
На второй день знакомства Саша пошел меня провожать. Мы посмотрели на часы и поняли, что до комендантского часа остались считанные минуты. За такое время он не успел бы дойти до дома. Пришлось оставаться у меня. Мы всю ночь проболтали и даже не заметили, как наступило утро. На следующую ночь он тоже остался. Вскоре мы поняли, что не можем жить друг без друга, и уже не расставались.
В этом году мы хотим пожениться. Я специально говорю «хотим», а не «планируем». В нынешней реальности планы — вещь призрачная. Мы научились жить одним моментом. Раньше я много работала, чтобы ставить перед собой цели на долгий промежуток времени: купить квартиру, сделать ремонт, куда-то поехать. Сейчас я хочу просто жить. Не загадывать на семь лет вперед, а радовать себя сегодня, сейчас. В декабре, перед Новым годом, я поехала на рынок покупать елочные игрушки. Купила красивую фарфоровую звезду и стеклянную девочку с мишкой. Даже в детстве я так не радовалась новогодним украшениям! Если у того, что происходит, есть хотя бы один плюс, то он заключается в том, что мы все научились ценить жизнь.
В 2014 году, когда люди уезжали с территорий Донбасса, бросали своих собак и кошек, я занялась волонтерством. В Донецке работают два приюта, но они не могут принимать животных бесконечно — только в одном из них содержатся 850 собак, за которыми следят по три-четыре сотрудницы, обычные девушки. Представляете, чего стоит ухаживать за таким количеством животных? Вместе с другими волонтерами я стараюсь помогать: мы ищем передержки, оплачиваем лечение и питание.
«Какое-то время я ничего не хотела планировать, но после стадии отрицания и гнева пришло осознание. Я поняла, что мне надоело бояться».
Я не очень люблю слово «волонтер» — оно неправильно расценивается в нашем обществе. Многие окружающие не понимают, что я такой же человек, со своей работой и личной жизнью. Они считают, что волонтеры «обязаны помогать», но помощь — это выбор самого человека, его решение. Когда мы помогали Мариуполю, в команде была я и еще несколько девочек. Мы с нашим весом 45-55 кг сами таскали мешки, ящики — и все это в условиях боевых действий. Тогда я поняла, что наши женщины очень сильные духом, нас тяжело переломить.
В феврале мы все были очень растеряны. Сначала стало обидно и больно, что многие планы рухнули в один момент. Какое-то время я ничего не хотела планировать, но после стадии отрицания и гнева пришло осознание. Я поняла, что мне надоело бояться и жить одним днем, ведь если ничего не планировать, можно просто сойти с ума. Эта ситуация многое в жизни разделила на «до» и «после», показала настоящую ценность вещей. Я начала ценить самое обычное — даже горячую воду. Мы уже год живем без воды, и у меня появилась минимечта: принимать горячую ванну столько, сколько я захочу.
Я родилась в Армении. Когда мне было три года, мы с родителями переехали — после Спитакского землетрясения жителей Армянской ССР расселяли. Так я оказалась в Макеевке — городе, в котором прожила до 14 лет и в который вернулась уже взрослой, когда вышла замуж. Макеевка территориально слилась с Донецком — можно сказать, что это одно и то же. Правда, у нас здесь потише и поспокойнее.
Из своего детства я отчетливо помню цветочные клумбы. Весь город утопал в цветах. Казалось, что везде, на каждом шагу, растут розы и тюльпаны. Красота была частью повседневной жизни, чем-то естественным и органичным — как воздух.
С возрастом я поняла, что красивые картинки имеют терапевтический эффект — они позволяют переключаться. В Макеевке я создала свой мир красивых картинок. Здесь работает моя бьюти-студия, где каждая мелочь сделана мной с большой любовью. Здесь же мои клиенты, с которыми мы общаемся и дружим. Все это дает мне колоссальный ресурс.
«Я не читаю новости и не смотрю телевизор. Концентрируюсь только на том, что приносит радость».
Я из тех людей, кто не жалуется и не оправдывает собственное бездействие обстоятельствами непреодолимой силы. Я продолжаю ставить перед собой цели и двигаться к ним. Строить планы стало непросто, но что поделать. Есть категория людей, у которых всегда и для всего «не настало время». Не настало время принимать решения. Не настало время чему-то учиться. Жизнь идет, а пресловутый подходящий момент все никак не наступает. То одно, то другое.
Когда я открыла салон красоты, мне говорили, что это большая ошибка, что сейчас «не те обстоятельства». Но я не хочу ждать идеального стечения обстоятельств. Я знаю, что ничего идеального не существует.
Я не читаю новости и не смотрю телевизор. Концентрируюсь только на том, что приносит радость. На учебе, курсах повышения квалификации. Занимаюсь спортом, хожу в танцевальную студию. Еще у меня две дочери, которые не дают унывать. Мой психологический комфорт — залог их психологического комфорта. Когда у нас были бомбежки, я включала громкую музыку, и они танцевали. У родителей, которые продолжают жить обычной жизнью, дети перенимают уверенность — и тоже не испытывают страха. И наоборот: у параноидальных родителей растут такие же дети.
Даже в очень непростых обстоятельствах мне важно сохранять свою женственность. Моя обычная рутина никак не изменилась. Появились некоторые нюансы, но к ним легко приспособиться. Например, в городе закрыты магазины одежды, но я заказываю вещи онлайн. Нет воды — горячей не бывает совсем, а холодную дают раз в несколько дней, — но выручают нагревательные баки. Наверное, со стороны кажется, что мы здесь живем как инопланетяне: о какой эстетике может идти речь, когда в дома прилетают ракеты? Но женщины все равно хотят оставаться красивыми. Мы все еще ждем весну, чтобы переодеться в новые платья.
Я живу и работаю в Макеевке, преподаю бальные танцы. Этим летом, когда я три месяца прожила в Краснодаре, мне предложили работу. Я всерьез задумалась о переезде, но приехала в Макеевку, посмотрела на своих детей и поняла, что не могу их оставить. Сейчас сложное время, но мы стараемся помогать друг другу, делать что-то хорошее. Занятия танцами отвлекают. Если тренировки назначены на вечер, дети приходят днем, когда заканчиваются онлайн-уроки, и сразу идут в зал. Здесь они общаются и тренируются, чтобы достигать новых вершин.
Бальные танцы — это эстетика и красота, поэтому я стараюсь следить за собой, как и раньше. С возрастом я стала ощущать себя красивой всегда. Если раньше были комплексы, то сейчас я понимаю, что любой недостаток можно исправить.
Для своих учениц я не просто тренер, но и старшая сестра. Все-таки девочки в любых ситуациях остаются девочками. Они растут, начинают следить за собой, а я стараюсь подавать им пример. Если появляются подростковые высыпания, то советую: «Девочки, попробуйте этот крем, он мне когда-то помог».
«Сейчас сложное время, но мы стараемся помогать друг другу, делать что-то хорошее».
Мы часто выезжаем на соревнования, для которых я придумываю ученицам платья, подбираю фасоны и цвета, делаю макияж. Они выступают за мое имя и мой клуб, поэтому мне важно, чтобы они выглядели красиво. В Макеевке нет большого смысла наряжаться. Оделась, пять минут прошла — и ты на месте. Но я все равно уделяю много внимания внешнему виду. Наряжаюсь на работу — там я провожу большего всего времени.
Сейчас я полностью сосредоточена на карьере и спорте, получаю много предложений из России. Меня зовут работать в другие клубы, но в Макеевке мои дети. Я хочу остаться здесь и продолжать преподавать. Выезжать на соревнования в другие города и не думать, что нужно чем-то жертвовать, чтобы жить в спокойной и мирной обстановке.
Мне пришлось поставить на паузу собственную карьеру в бальных танцах. Я танцевала с 8 лет, но с объявлением мобилизации, когда большинство мужчин ушли на фронт, осталась без партнера и тренера. Я очень хочу вернуться на паркет и заниматься любимым делом. Если я чувствую, что меня кроет от череды плохих событий и новостей, я просто иду танцевать и выпускаю пар. Потом выдыхаю и понимаю, что все хорошо. Это помогает поднять боевой настрой.
В Донецке я больше всего люблю набережную — она вызывает у меня чувство успокоения. Такие места держат в городе: ты вспоминаешь связанные с ними события, и на душе становится тепло. Мои чувства к Донецку не изменились, но мне больно и обидно за него. Как говорят, хочется приложить подорожник, чтобы раны города и его жителей затянулись.
Сейчас мне очень не хватает размеренной жизни — даже обычной возможности гулять с осознанием того, что ты в безопасности. Теперь я больше времени провожу дома. Захожу в квартиру и, как в детской игре, оказываюсь «в домике», а все плохое происходит за его пределами.
С подругами мы стараемся чаще ходить друг к другу в гости и при встрече всегда обсуждаем обстановку. Все следят за сводками, невозможно не делиться переживаниями. В остальном наши разговоры остались прежними: дела, планы, личная жизнь.
«Как ни странно, я научилась быть более оптимистичной. Главное — когда все хорошо с твоими близкими, а ты сама — жива и здорова».
Как ни странно, я научилась быть более оптимистичной. Раньше проигнорированные кем-то сообщения казались трагедией, сломанный ноготь становился поводом для личной драмы. Сейчас вектор ценностей изменился. Главное — когда все хорошо с твоими близкими, а ты сама — жива и здорова. Тогда все проблемы решаемы. Все остальное приобретается, восстанавливается, делается.
Я продолжаю мечтать, но мои мечты не связаны с материальными благами. Им не помешают ни место, ни время, ни обстоятельства. У меня есть большие мечты, а есть маленькие — «мечтушечки». Одна из таких мечтушечек — увидеть северное сияние.
Я изобрела собственный способ борьбы с тревожностью: нужно просто заняться бытовыми делами. Погулять с собакой, сделать уборку. Когда становится совсем тяжело и меня захлестывает стресс, я стараюсь, если есть возможность, взять миниотпуск. Многие мои знакомые уехали из города и периодически зовут к себе в гости. Я не прочь сменить обстановку и повидаться, но уезжать из Донецка не готова. При переезде возникает ощущение, что ты в гостях, а по-настоящему хорошо может быть только дома.
Когда в моей жизни случаются плохие события, я говорю себе: «Бог посылает нам только те испытания, которые мы способны пережить». Это не спасает от моментов отчаяния – я же обычный человек, – но дает веру в то, что все происходит не просто так. Это уроки, которые нужно усвоить.
Моя младшая дочка родилась, когда у нас уже шли военные действия. У нее нет понимания, что бывает мир, в котором нигде не гремит и не взрывается. Иногда она гуляет на улице, и в этот момент я слышу, что где-то рядом падает. Звоню ей и кричу в трубку: «Маша, давай скорее домой». А она отвечает как ни в чем не бывало: «Мама, ну что такое?! Гремит и гремит. Оно каждый день гремит».
Сейчас мои главные мотиваторы и источники радости – дети. Два шила, которые не дают заскучать. У нас дома станция юных натуралистов: французский бульдог, две кошки, хомяк. Еще я веду кружок для детей – начинающих журналистов. Очень любопытно наблюдать за их мышлением, учить общаться. Никогда не думала, что им будет настолько интересно погружаться в профессию.
«В какой-то момент я поймала себя на мысли, что очень устала слушать соболезнования».
Полгода назад у меня погиб муж. Это случилось во время прилета. Раньше у меня была слепая уверенность, что все будет хорошо. Я видела погибших людей, бывала в местах обстрелов, но почему-то думала, что со мной и моей семьей такого точно не произойдет. Теперь у меня появился страх. Я перестала различать звуки прилетов и не понимаю, к нам летит или от нас.
После смерти мужа я учусь жить заново. До этого я знала, что в случае чего мы можем быстро сесть в машину и перебраться в безопасное место, муж будет за рулем. Был четкий план, как действовать. А сейчас такого плана нет. Я даже машину водить не умею. Всегда думала, что я из тех людей, кто в панике перепутает педали газа и тормоза. Теперь придется рушить собственные стереотипы и учиться.
В какой-то момент я поймала себя на мысли, что очень устала слушать соболезнования. После похорон мужа я не красилась, мое состояние можно было «считать» по моей внешности. Каждый подходил ко мне со словами: «Симочка, бедная, тебе сейчас так тяжело». И я очень устала от всего этого. Однажды я проснулась утром и решила, что сегодня сменю гардероб и вернусь к своим ярко-красным губам. Те, кто давно со мной общается, знают, как сильно я люблю алую помаду. Это мой фирменный знак, мое состояние души. Я решила вернуться к себе.
